165 травматических воздействий. Из них – 130 колото-резаных ранений самурайским мечом. Так 17-летний Руслан убил 11-летнюю Дашу Аверьянову.  Раньше Руслан постоянно угрожал Даше убийством и изнасилованием, но суд приговорил молодого человека к условному наказанию.  Мама убитой девочки уверена: если бы суд не проявил снисходительность, ее дочь была бы жива.

 

Трижды судимого Евгения Глотова после смерти жены лишили родительских прав.  Но в этом году Глотов захотел восстановить отцовство.  Чтобы вернуть дочь, Евгений Глотов обратился в суд, и судья Глебова решили отдать ребенка родителю-наркоману. Спустя 43 дня после возвращения из Дома ребенка маленькая Ева Глотова погибла от руки родного отца.

 

Владимир Шкабура пострадал от квартирных мошенников. Он жил в комнате в двухкомнатной коммунальной квартире. Однажды Владимира похитили. Затем он решил приватизировать комнату, но оказалось, что она уже приватизирована. Преступление было раскрыто, мошенников отдали под суд. Приговор – два года лишения свободы. Сейчас преступники, отбывшие наказание, находятся в СИЗО по другому уголовному делу.

 

ПОДРОБНЫЙ ТЕКСТ ПЕРЕДАЧИ

 

165 травматических воздействий. Из них – 130 колото-резаных ранений самурайским мечом. Так 17-летний Руслан убил 11-летнюю Дашу Аверьянову.  Сразу после убийства Руслан позвал друзей посмотреть, что он сделал с Дашей. Раньше Руслан постоянно угрожал Даше убийством и изнасилованием. Родители девочки обратились в правоохранительные органы, дело дошло до суда, но суд решил, что это были пустые угрозы и приговорил молодого человека к условному наказанию.  Мама убитой девочки уверена: если бы суд не проявил снисходительность, ее дочь была бы жива. Она также опасается, что и в этот раз наказание для преступника не будет адекватным деянию.

 

ЭЛИНА КАШИРИНА, бывший федеральный судья, адвокат: Действительно, история совершенно дикая. Именно жестокостью своей поражают действия этого молодого человека. К сожалению, это не единичные случаи. Не видя материалов первого дела, очень сложно судить сейчас об этом и давать какую-то категоричную оценку. Мне хотелось бы сказать, что каждый судья, который вступает в должность, дает присягу – он должен осуществлять правосудие, руководствуясь только законом, и быть беспристрастным и справедливым, как велит долг и совесть. У каждого нормального человека совесть должна быть, а судьи, я так думаю, вообще должно быть обостренное чувство справедливости. Мне на практике приходилось выносить приговоры и с большими сроками отбывания наказания в местах лишения свободы, и оправдательные приходилось выносить, отпускать из-под стражи в зале суда. И я спала спокойно, потому что я за каждый свой приговор готова ответить головой.

 

ИГОРЬ БАРЦИЦ, проректор по научной работе Российской академии госслужбы при президенте РФ: Здесь невозможно ничего комментировать. Приношу соболезнования.  Но вы знаете, здесь надо быть очень деликатными и четкими. И когда мы бросаемся словами в судейский корпус, когда говорим о том, что не будет справедливости, не будет правосудия…  Этот подтекст, который часто идет в нашем обществе,  я бы его не хотел выносить в нашу передачу. У нас есть законодательство. У нас есть закон "О статусе судей", есть определенное положение, говорящее о дисциплинарной ответственности судей за злоупотребление своими полномочиями. А то, что  приговор заведомо неправосуден, это можно доказать, но это уже должны доказывать следственные органы. Априори обвинять судью в вынесении заведомо неправомерного договора мы не можем.

 

ВЛАДИМИР ИСАКОВСКИЙ, прокурор г. Волхова: Я могу сказать, что вынесенный по этому делу приговор был несправедлив в силу его чрезмерной мягкости. Но ставить вопрос о лишении свободы в отношении Мугачева Руслана по факту избиения несовершеннолетней девочки и угрозы убийством, я полагаю, было бы преждевременным.

 

ЕВГЕНИЙ ЧЕРНОУСОВ, адвокат, полковник милиции в отставке: А какие последствия вашего приговора, вы понимаете? Здесь не нужно вокруг и около. Вот то, что сейчас совершилось - это вообще особо тяжкий случай, и не надо ничего выдумывать. Потому что не лишили свободы, вы как государственный обвинитель не добились, чтобы опротестовать приговор, чтобы было лишение свободы – вот вам и результат. А вы сейчас оправдываетесь. Здесь особо тяжкие последствия, и они будут дальше, если так вы будете либерально вокруг и около ходить. У меня были дела, когда суд либерально поступает – ниже низшего и условно, и мне приходилось потом как адвокату потерпевшего вместе с прокуратурой обжаловать и добиваться, чтобы было лишение свободы, поскольку эти люди не могли быть на свободе. И меня удивляют эти судьи. И вы правильно сказали, что если начальника полиции сейчас можно привлекать за халатность, сейчас такая практика пошла, то судьи у нас безнаказанны. Это главная причина – судьи чувствуют безнаказанность и поэтому такие выносят приговоры.

 

ВИТАЛИЙ ВОЙНОВ, зам. руководителя следственного отдела по г. Волхову СУ СК РФ: Я имею отношение только ко второму уголовному делу.  Я лишь расскажу о тех характеристиках, которые можно озвучить здесь. Да, мальчик, возможно, имеет какие-то отклонения. Я сейчас не берусь это утверждать, так как назначена и проводится судебная экспертиза по данному случаю.  Я по роду своей деятельности каждый день сталкиваюсь с этими людьми – с судьями и помощниками прокурора. Я могу сказать: это высокие профессионалы. И говорить, что судьи или прокуроры сделали что-то не так, считаю необоснованным. Мы не можем руководствоваться чувствами, они не должны преобладать в нашей работе, так как мы – профессионалы своего дела и должны именно беспристрастно подходить к каждому случаю.

 

ИРИНА ЯРОВАЯ, депутат ГД РФ: Хотя я с большим уважением отношусь к труду следователей и прокуроров, в данном случае, уважаемые коллеги, не принимаю вашу позицию категорически. И когда вы говорите, что нужно абстрагироваться от всего человеческого – никогда нельзя абстрагироваться ни от чего человеческого! Поэтому категория дел, касаемая детей – это самая сложная категория. И каждому профессионалу чрезвычайно сложно, начиная с осмотра места происшествия. Но, коллеги, вы здесь не сказали главного: а ваша роль, чтобы дать характеристику личности вначале обвиняемого, а потом подсудимого? Где были вы, когда собирали материалы? Почему вы не доказали суду, что он опасен? Почему вы не представили исчерпывающие материалы о том, что он потенциально представляет угрозу?

 

ВЛАДИМИР БОРЩЁВ, правозащитник:  Я просто могу сослаться на свой опыт. Вы знаете, я был в комиссии по помилованию при Президенте, у нас было 13 тысяч дел. И когда шло дело о насилии по отношению к несовершеннолетним, для меня как для члена комиссии по помилованию был ответ однозначен – этот человек недостоин помилования. Это человек, который страдает какими-то отклонениями, независимо от того, что скажет судебный эксперт. И он социально опасен. А если социально опасен, значит, должен быть изолирован.

 

ВЛАДИМИР ОВЧИНСКИЙ, криминолог, генерал-майор милиции в отставке: Уважаемые коллеги, вы ведь в курсе того, что в начале этого года было принято постановление пленума Верховного суда по уголовному судопроизводству в отношении несовершеннолетних. Вы читали это постановление, вы видели, что там написано? Там дана установка Верховного суда РФ для всей судебной системы и для всех правоохранительных органов прежде всего на всестороннее изучение личности обвиняемого. А вы не выполнили свой долг. Вы не выполняете ни Уголовно-процессуальный кодекс, ни решений пленума Верховного суда! Это полная депрофессионализация.

 

АНДРЕЙ БИЛЬЖО, психиатр, телеведущий: Я не знаю, кто у вас там уполномоченный по подросткам, но ведь вы как человек, который этим занимается, должны знать, что это самый опасный возраст становления личности. И как только подросток совершает только намек на преступление, здесь нужно знать абсолютно точный его портрет. Как говорят в медицине, собрать полный анамнез. Вы должны знать точно, кто его родители, кто его бабушка и дедушка – все. Должна у вас на столе лежать книга про этого человека. И тогда, может быть, в его поступках уже заложено будущее его поведение. Вот вышли сначала вы, а потом следователь, и на вопрос ведущего, что это за человек, никто из вас не сказал ни слова. Кто он? Какое детство, кто его родители, пили они или не пили, убивал он животных или не убивал – все, из этого складывается портрет человека.

 

ВЛАДИМИР ИСАКОВСКИЙ, прокурор г. Волхова: Я хотел сказать по характеристике личности. Родился он в Волховском районе в рабочей семье. Отец и мать работали на железной дороге. Он сам учился после 9 классов в ПТУ в городе Сельстрой. Из ПТУ трижды пытались его отчислить, и только с третьего получили согласие комиссии по делам несовершеннолетних…  Отчислили за то, что он полностью прекратил учебу, не ходил на занятия. Был сам по себе достаточно непредсказуемый человек. Он употреблял алкогольные напитки в виде пива, алкогольных коктейлей достаточно регулярно, причем в больших количествах – от полутора до трех литров. В последнее время он стал употреблять гашиш.

 

Трижды судимого Евгения Глотова после смерти жены лишили родительских прав. В течение двух лет его дочь Ева находилась в Доме ребенка. Но в этом году Глотов захотел восстановить отцовство. Соседи до сих пор не могут поверить, что ребенка могли отдать в руки отца-наркомана.  Глотов обращался в отдел опеки и попечительства, получал консультации по различным вопросам, которые связаны со сбором документов, с нахождением ребенка в Доме ребенка. Интересовался его жизнью и судьбой. Чтобы вернуть дочь, Евгений Глотов обратился в суд и даже представил какие-то документы.  Опека Кировского района и судья Глебова решили отдать ребенка отцу. Спустя 43 дня после возвращения из Дома ребенка маленькая Ева Глотова погибла от руки родного отца. Когда девочка отказалась есть кашу, нанес ей несколько ударов по голове и телу, после чего, увидев, что девочка не подает признаков жизни и не дышит, решил представить дело таким образом, что дочка подавилась кашей. После трагедии судья Глебова отстранена от работы.

 

ИГОРЬ БАРЦИЦ, проректор по научной работе Российской академии госслужбы при президенте РФ: Это низкая квалификация судейского корпуса, в данном случае конкретного судьи. Потому что даже при беглом взгляде очевидно, какие нарушения совершил судья, вынося подобное решение.  Судья заслуживает наказания, соответствующего закону РФ. Если будет выяснено, что судья не выполнила своих требований дисциплинарных, профессиональных, то к ней применили правильную меру ответственности – она прекратила свои судебные полномочия. Другой вопрос, что здесь есть возможность поставить вопрос: имело ли место злоупотребление, коррупция и прочее?

 

ЕВГЕНИЙ ЧЕРНОУСОВ, адвокат, полковник милиции в отставке: Если бы это не был судья, а кто-то другой, даже полицейский, уже бы давно возбудили дело. А судью нельзя привлечь. Как же вы так поступаете? Священные коровы, что ли судьи, что их нельзя привлекать?

 

ВЛАДИМИР ОВЧИНСКИЙ, криминолог, генерал-майор милиции в отставке: У нас в ходе судебной реформы произошел определенный перекос. Под видом достижения независимости судей мы вывели судей из вообще какой-либо ответственности. Если у нас должностное лицо не выполняет свои обязанности, в результате этого гибнут люди, его привлекают к ответственности. Если судья не выполняет своей ответственности, и гибнут люди, его ни к чему не привлекают, в лучшем случае - выговор.

Владимир Шкабура пострадал от квартирных мошенников. Он жил в комнате в двухкомнатной коммунальной квартире. Однажды его соседи переехали и в квартиру вселилась новая соседка. Через несколько месяцев Владимира похитили. Через год после освобождения Владимир решил приватизировать комнату, но оказалось, что она уже приватизирована.

 

СЕРГЕЙ ВОЙТОВИЧ, начальник отдела по подрыву экономических основ ОПФ и экстремизма, подполковник милиции: Работа была проделана очень большая как оперативными подразделениями, так и следствием. Дело было направлено на рассмотрение в суд, суд дело рассмотрел, есть приговор. Там было четыре эпизода, много обвиняемых. Им инкриминировалось похищение человека, незаконное лишение свободы, мошенничество в составе организованной преступной группы и легализация. Но суд дал им минимальные сроки - два года лишения свободы.

 

РУСЛАН МИЛЬЧЕНКО, руководитель информационного центра "Аналитика и безопасность": Согласно приговору там намного больше эпизодов. Там только два особо тяжких эпизода были рассмотрены в разных судах. Мы просто тоже помогаем разбираться по этому делу, сейчас дело находится в Лефортовском суде в отношении двух фигурантов, которые тоже попали в приговор Выборгского суда. Там рассматривала это и выносила решение по приговору судья Максимова. На самом деле только по двум эпизодам, где людей похищали, вывозили, пытали фактически и где был собран полный пакет доказательств, по ним судья цинично вынесла приговор – 2 года поселения. Хотя по тем преступлениям срок лишения свободы должен быть до 10 лет. Я смотрел сейчас предыдущие эпизоды и этот рассматривал эпизод. В целом это все одно и то же, потому что проблема - системная. То есть у нас в связке работают как милиция, как прокуратура, так и суды. Нельзя отделять одно от другого. Суд – это последняя инстанция, от которой зависит работа и милиции, и прокуратуры. Сейчас осужденные по этому делу находятся в Лефортово по другим уголовным делам. То есть, после осуждения они   приехали работать в Москву. И совершили еще пять эпизодов в Москве, которые установили, потому что в этом деле очень много людей, без вести пропавших…

 

ВЛАДИМИР ОВЧИНСКИЙ, криминолог, генерал-майор милиции в отставке: У нас в стране сейчас действуют сотни организованных преступных формирований в каждом регионе. В эти преступные формирования входят бандиты, работники милиции, участковые, оперативники. Входят туда судьи, входят нотариусы, входят юристы, входят сотрудники регистрационных контор, жилищных управлений. Это – настоящая мафия. Вот взяли группу, передали в суд, а ее заполнили другие, потому что мафиозная структура состоит из сотни человек, сажают двоих и двоих выпускают. Работы никакой не ведется, судебная система парализована, и мы должны это полностью  признать.  Давайте признаемся честно, что ни одного судьи у нас независимого нет. Он зависит от трех слоев – от председателя суда, от корпорации, от местной власти.

 

ИРИНА ЯРОВАЯ, депутат ГД РФ:  На самом деле вопрос в личности судьи, какова персональная ответственность каждого, кто сопричастен к принятию решения. Я думаю, главный вопрос – это вопрос ответственности за неправосудное решение. Единственная возможность того, чтобы в стране была справедливость и свобода – это действующая эффективная судебная система. И принцип гласности… коллеги, мы здесь об этом не говорили, но сегодня мы сделали серьезный шаг – то, что сегодня вы можете посмотреть в Интернете судебные решения. Я полагаю, что наша общая задача сегодня, выявляя такие факты и обозначая конкретные персоналии, обеспечить, чтобы система правосудия защищала людей. Если мы с вами разрушим эту систему, погибнет все.

 

АНДРЕЙ БИЛЬЖО, психиатр, телеведущий: Господа юристы, я, честно говоря, не верю вам, когда я слышу о том, что наша система независима. Не верю. Если спросить любого человека, приехать в любой маленький городок или большой городок и спросить, есть ли здесь справедливость и свобода, каждый вам скажет, что нет. И я думаю, что честный прокурор, я никого не хочу сейчас обидеть, честный судья в маленьком каком-то городке – это большая редкость, к сожалению. Это исключение из правил. И в этом смысле система, с одной стороны, зависима и коррумпирована, а с другой стороны, безответственна.

 

ВЛАДИМИР БОРЩЁВ, правозащитник:  Судьи чувствуют абсолютную безнаказанность. Я думаю, что надо менять законодательство. Я думаю, что эти судьи слишком у нас безответственны.